Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz - Александр ВИН

Это была его жизнь! И это был чрезвычайно приятный старт его долгожданной атаки!

Резким конкретным взглядом Кройцер окинул визгливо скрипящую над их головами высоченную мачту; слизнул в горячке боя кровь с ладони, растёртой жёстким капроновым фалом, Мэрфи.

«Да и не пухлый он, вовсе…».

То, почему Глеб так коварно и медленно выжидал за островом, стало понятным для его соперников не сразу. В поисках ветра обе их шлюпки, далеко ушедшие вперёд, были вынуждены делать лишний неуклюжий поворот, а их «Джин» мчалась к берегу прямым, но страшно опасным и удивительным курсом.

Свой спасательный жилет в сотне метров от камышей Глеб выхватил из воды на отпорный крюк всего лишь через десяток секунд после Яна. Тот коротко, без особого восторга помахал ему оранжевым снаряжением. «Ромео» отстали от них значительно, Бориска даже привстал на командирской скамеечке, тревожно разыскивая в волнах личный ориентир.

– А теперь, товарищи единомышленники, приступаем к поеданию десерта…

Минутной передышки для его экипажа было вполне достаточно. Адреналин сочился из их сияющих глаз, кулаком грозил назад Хулио, Николас даже не перевалился в шлюпку, а продолжал висеть за бортом, только слегка подтянулся на руках повыше, а с его насквозь промокших штанов стекали в залив многочисленные тонкие струйки.

– К повороту, поворот через фордевинд!

Как бывалый, Мерфи резво бросился в корму, оружейник упёрся ногами в борт, удерживая туго натянувшиеся шкоты, а Кройцер без лишних слов, только на взглядах, рванул прижимать своим впалым животом большой парус к мачте.

– Шкоты травить!

На новом курсе крен их шлюпки стал неприятно жутким.

Глеб беспокоился не за себя.

Но.…

Любое слабое решение в эти минуты его мужики вряд одобрили. Они совсем уже догнали «Виски» и мчались в белой, наполненной пеной полосе, которую оставляла за своей кормой лидирующая шлюпка.

– Мы обгоняем их, обгоняем! Глеб, давай ещё! Давай!

Профессор Бадди, насмерть сжимая сразу двумя руками парусные верёвки, бился в истерике, безумно сверкая глазками из-под козырька сбившейся на левое ухо военной кепки.

– Давай, я ещё подтяну! У меня получится!

Капитан Глеб внимательно глянул за борт, где в пене и брызгах, из последних могучих сил держался за оттяжку и молча тонул вверх лицом героический голландский Колька.

– Хулио! Следи, чтобы передние кромки парусов чуть дрожали! Как девушка в нетерпении! Понял?!

По оскалу крестьянской улыбки оружейника было видно, что трепетать девушек горячий итальянец Хулио заставлял в своей жизни многочисленное количество раз.

Капли воды на глазах Кройцера сильно смахивали на слёзы, но были, в отличие от той бытовой влаги, сильными и совсем не мешали ему справляться с кливером.

И они стали первыми!

Страшно шлёпая тупым деревянным брюхом по мутным заливным волнам «Джин» необыкновенно резво обошла шлюпку Яна.

– Мы чемпионы!

Песню близкой победы начал орать Мерфи, а подхватили все, даже Николас принялся страстно и неразборчиво булькать «We are…» под накрывавшими его гребнями особо высоких волн.

– Эй, на шкентеле! – Глеб хулиганисто покрутил перед глазами преследователей короткой лохматой верёвкой, так чудесно и вовремя подвернувшейся ему под руку. – Догоняйте быстрей, а то мы съедим всё самое вкусное, пока вы доберётесь до своих остывших кастрюль!

Но третья шлюпка, «Ромео», странным образом не хотела им уступать. Очевидно, яхтсмен Макгуайер всё-таки смог приспособиться к тяжёлому и неуклюжему парусному вооружению и начал принимать правильные тактические решения.

Следовало идти ещё полней к ветру.

Голландского центнера на откренивании могло и не хватить. Он так и сказал всем об этом из-за борта.

Глеб Никитин окинул озабоченным взглядом своих насквозь промокших альбатросов морей.

– Можно я?

Робкому взгляду штрафника Бадди, преданно струящемуся на Глеба из-под кривого козырька, могла позавидовать и сама Дюймовочка.

– Сможешь? А руки выдержат?

– Я смогу! Поверь, Глеб! Я должен быть сейчас рядом с Николасом!

Большой горизонтальный человек сначала недовольно нахмурил мокрые брови, но потом всё же потеснился, освобождая место за бортом рядом с собой.

Профессор повеселел, жестоко затянул на собственной шее розовое полотенце с изображёнными зверюшками, вцепился короткими ручками в толстый фал, привязанный одним концом к корневищу мачты, и отважно уперевшись подошвами в борт, со всего размаху, макнул свой видный зад в кипящую забортную воду.

Глеб взял курс ещё полней. Мачта дернулась, и продольная волна ещё ужасней зашипела по борту, едва не заползая внутрь шлюпки.

Маленький профессор оказался тяжёлым и очень полезным в качестве противовеса.

– Давай…, давай ещё, они догоняют…

Разница была в том, что капитан Глеб смотрел всё время вперёд, а Николас, томясь в своём водно-пенном заточении, постоянно поглядывал за корму, наблюдая погоню.

– Прибавь, Глеб! Мы выдержим!

До солнечного островного песка и до горячих валунов на его долгожданном пляже оставалось каких-то двести метров. Макгуайер со своими новыми парусами наседал им на пятки очень опасно.

Аккуратно и ласково Глеб Никитин ещё немного накренил свою славную девочку «Джин»…

– О-о, а-а-й…!

Руки всё-таки не выдержали.

Сверкнув на прощанье красно-розовым, профессор Бадди почему-то отпустил верёвку, которая до сих пор надёжно удерживала его образованное тело на весу за бортом. Ко всем гигантским попутным волнам за их кормой добавилась ещё одна, с иностранцем внутри.

– Человек за бортом!

Все правильные и нужные маневры капитан Глеб знал наизусть. А вот хороший сухопутный парень Николас не имел такого ценного опыта. Он просто добровольно, блестя в брызгах своим оранжевым жилетом, отцепился от такой же спасительной верёвки и нырнул в воду.

Было видно, как совсем уже близкий Макгуайер дёрнул свой руль. Наседавший «Ромео» резко вильнул в сторону.

– Помогать?!

Это уже кричал сквозь ветер за Макгуайра Бориска.

– Нет, мы сами справимся! Гони дальше! Выигрывай!

А для «Джин» гонка уже закончилась. Начались трудовые будни.

Сначала Глеб бросил в воду яркий пробковый круг, потом вместе с испуганным Кройцером и Мерфи мгновенно ослабил шкоты, оставив полоскаться вокруг мачты слабые паруса, и только после всех этих необходимых ритуальных действий, совершив по инерции широкий круг, они тихо подошли к своим утопавшим.

Поджатый под горло жёстким оранжевым воротником Бадди смешно пучил глаза, отплёвываясь от попавшей в его рот мутной воды.

– Дай отпорник!

Оружейник ловко перекинул на корму к Глебу короткий шест с крюком.

Первым он зацепил за ремни спасательного жилета Николаса. Ловить профессора не было никакой практической надобности – голландец прижимал испуганного Бадди к себе смертельно надёжным и одновременно очень ласковым хватом.

Так Колька и передал его Глебу на борт, по-матерински ласково подтолкнув толстячка из воды под непослушную академическую попку. Подтянулся на локтях внутрь шлюпки и сам.

– А вот сейчас позвольте мне вас сфотографировать!

Бадди виновато молчал и струился водичкой с мокрых седых волос.

– Не обижайся, профессор! Я не со зла. Ты молодец, что взялся за такую работу. А вот детишкам твоим такие фотографии понравятся, уверяю!

Глеб сделал несколько подробных снимков. Щёлкнул и Николаса, обнажившего под мачтой торс, выжимая майку и куртку.

– Теперь можно спокойно ехать обедать.

– Э-эх!

Николас жестоко швырнул себе под ноги свёрнутое в жгут нижнее бельё.

– Ведь совсем нам немного оставалось до победы!

– Не горячись – мы своё в игре не упустим.

– Обещаешь?!

– Наше место – между морем и солнцем! Клянусь правым глазом профессора!

Услышав такое, голландский ихтиандров сын ухмыльнулся и притиснул к своей волосатой груди маленькую виноватую головку Бадди.

– Нет, теперь, после такой трагедии, я никому не дам его обижать! Буду сам воспитывать!

Профессор смущённо улыбался, нежась в руках своего спасителя.

Прекрасно приготовленный мясной обед очень даже понравился капризному О′Салливану. Часто и с удовольствием облизывая ложку, итальянец изгибал тонкие губы.

– Может тебе, приятель, ещё йогурта клубничного принести? – Капитан Глеб лукаво улыбнулся.

– Нет, что ты, я очень, очень сыт!

Действительно, по лицу счастливого едока было видно, что впервые за эти дни привереда О′Салливан покушал плотно и с хорошим аппетитом.

К их прибытию на остров еда на двух кострах уже кипела и булькала.

Человек, присланный лесником, сварил в большом котле несметное количество куриц, заправив жирный бульон зеленью, чесноком и перцем. На второе в этот день им подавали макароны по-флотски. Напоить коллектив компотом Глеб обещал немного позже, на материке. Обошлись горячим, сладким чаем. Пойманную в гонке рыбу он подарил приезжему повару для домашних нужд.